– Что же означает это новое?
– Оно означает, что вам пора.
Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»

Вместо предисловия

Процесс адаптации новых мировоззренческих и научных парадигм разными субъектами протекает по-разному, во многом определяя степень вовлечённости их в научный и инновационный процесс в последующем. Выбор, аргументация и осознанная фиксация собственной позиции учёным в ситуации смены парадигм интересны сами по себе и всё чаще становятся предметом глубокого и широкоохватного научного анализа. Не случайно автор концепции «смены парадигм» Томас Кун наряду с разработкой этой фундаментальной для истории науки темы лично принимал активное участие в формировании архива знаний по истории квантовой механики (AHQP, Archives for the History of Quantum Physics).

В наши дни и на наших глазах разворачивается научная революция, затрагивающая фундаментальные основы восприятия человеком и человечеством актуального пространства и времени. На смену опосредованному представлению реального мира в виде «пространства границ», уплощённого и формально членённого на качественно отличающиеся друг от друга области, приходит новая модель мира, предполагающая максимальную «чувственную» (perception) достоверность восприятия.

Новый принцип, за которым закрепилось условное обозначение «Неогеография», сходу привлёк к себе внимание всего человечества. Количество пользователей уже первого массового сетевого сервиса, в котором была реализована новая парадигма – геоинтерфейса Google Earth – за пять лет вплотную подошло к важному рубежу в 1 млрд. человек. Фактически сегодня каждый десятый житель нашей планеты независимо от пола, этнической и национальной принадлежности, географической локализации и даже возраста, уже является пользователем Google Earth.

Дело дошло до того, что в обиходной речи за геоинтерфейсом Google Earth закрепилось название просто «Google» («посмотри в Гугле», «я нашёл свой дом в Гугле», «в Гугле появился новый снимок» и т.д.), что наглядно демонстрирует устойчивый и показательный перенос фокуса пользовательского внимания с других, более привычных интернет-продуктов компании (поискового сервиса, почты, и т.д.) именно на геоинтерфейс, всё чаще воспринимаемый как «Google par excellence».

На феномен удивительной подготовленности общества к кардинальным переменам уже обратили пристальное внимание философы. Не склонные же к философским обобщениям профессиональные прагматики отмечают, что Google Earth и другие идентичные ему по реализованной в них неогеографической парадигме продукты менее чем за пять лет заняли ключевое место в системах управления военными, космическими, государственными и специальными ресурсами одной мирной и демократичной, но всё же заокеанской сверхдержавы, резко повысив её способность к концентрации усилий и став значимым фактором угрозы для других. Более того, новая парадигма успела спровоцировать глубокий пересмотр не только концепций военных действий, но уже и целей глобального доминирования. 

При этом ясно, что Google Earth заслужил столь беспрецедентное внимание человечества никак не сам по себе – но лишь как первое и наиболее целостное на первых порах воплощение новой неогеографической парадигмы. Уже появились и непрерывно появляются другие продукты – здесь в первую очередь необходимо упомянуть ERDAS APOLLO. Суть и содержание нового этапа – борьба за наиболее полное, целостное, последовательное, лишённое имитационности воплощение принципа Неогеографии в новых продуктах. И нет ни малейших оснований полагать, что Google Earth неизбежно останется в ней лидером – борьба эта только начинается.

Смена парадигм: взгляд из России

Какое место в этом процессе способна занять Россия? Как воспринимается ситуация смены парадигм в отечественном культурном контексте? Именно для ответа на этот комплекс вопросов исследовательская группа “Неогеография” совместно с коллегами из ИТЦ “СканЭкс” развернула дискуссию, условно обозначенную как “Неогеография vs. Картография» (Часть 1, Часть 2, Часть 3).

Её предназначение – не в очередной констатации уже бесповоротно свершившегося факта. Дискуссия призвана зафиксировать позиции возможно большего числа сторон в ситуации происходящей смены парадигм, обозначить, по возможности, вероятные краткосрочные и долгосрочные перспективы воплощения метода, показать открывающиеся в связи с этим новые возможности для нашей страны и нашего народа. Ситуация смены парадигм – важнейший момент в истории человечества, когда перед любой культурой появляется на краткий миг возможность вырваться в лидеры только лишь за счёт более глубокого понимания сути происходящих перемен. У России есть всё для того, чтобы занять ведущие позиции на новом витке технологической истории человечества, и было бы неумно ими не воспользоваться. 

Разумеется, анализ новой парадигмы возможен лишь в сравнении с ему предшествовавшей. Однако если точка зрения неогеографии на причины, вызвавшие необходимость появления новой парадигмы, ясна и заключена в определении нового принципа, формирование альтернативной позиции оказалось затруднено. Понятно, что факт появления новой парадигмы очевиден уже из того, что новые продукты категорически противоречат не только определениям понятия «карта», но и принципиальным основам картографического метода.  

Опыт дискуссии показывает, что всю сумму критики нового метода можно разделить на три группы:

1. попытка игнорирования самого факта смены парадигм;
2. попытка объяснить очевидную массовость и востребованность нового подхода следствием его «игрушечности» (неявная подмена понятия «массовый» понятием «ширпотреб», а понятия «простота» – понятием «непрофессиональность»);
3. попытка приписать очевидный успех новой парадигмы одной из её технологических компонент – в данном случае, космическим снимкам.

Так, профессор Александр Михайлович Берлянт полагает, что Неогеография в терминологическом отношении – «довольно корявый неологизм» (позиция 1), в методическом – способ и средство, позволяющее решать задачи без серьезного знания «географической сущности объектов моделирования» и «сложных правил картографии» (позиция 2), в концептуальном – доступная каждому методика картографирования (позиция 1). Реплика показательна.

Во-первых, как раз в терминологическом отношении данная концепция «неологизмом» не является – ещё полвека назад этот термин ввёл в научный обиход в СССР декан географического факультета МГУ, академик АН СССР Константин Константинович Марков (3). Во-вторых, степень «корявости неологизма» – также под вопросом. От термина «география» новый термин отличается разве что приставкой. Но приставка «нео-» сама по себе не является чем-то терминологически недопустимым – в конце концов, употреблённый профессором Берлянтом термин «неологизм» сам построен по точно такой же схеме.

В-третьих, формулирование новых парадигм и принципов аналогичным образом не только не является чем-то из ряда вон выходящим, но и показывает пример удачного и гибкого выделения нового еще до того, как оно будет зафиксировано в строгом определении.

Например, известный советский и российский археолог и культуролог, профессор Лев Самуилович Клейн, анализируя в монографии «Новая Археология» становление одноимённой концепции, подчёркивает, что термин вводился на рубеже 1950-1960 гг. по широко распространённому в культурном контексте XX века и успешному образцу. «Для использования именно этого термина у археологов были образцы по соседству», указывает автор (1). Так, именно «Новая География» (New Geography), наряду с другими “новыми”, послужила не только образцом для самоназвания новой парадигмы в археологии, но и стала источником идей для перестройки. «Термин не случаен, не безроден и не одинок», - заключает в отношении «Новой Археологии» профессор Клейн (2). Очевидно, эта констатация в не меньшей степени применима и к термину «Неогеография».

Насколько проста и доступна каждому процедура создания геоданных в новой парадигме, и насколько можно считать её картографической?

Важнейшей особенностью нового неогеографического подхода является отказ от обязательного (в картографической перспективе) проецирования всей полноты информации на какую-либо поверхность, и от разделения её на условные, качественно отличающиеся категории. Это предполагает, естественно, отказ от использования картографических проекций и от фиксации объектов именно в сформированном с их помощью условном двумерном пространстве.

Благодаря этому становится возможным нечто невозможное с картографической точки зрения – например, создание единого и целостного топографически точного трёхмерного образа (образа, но уже не карты!) всего Земного шара; тем самым исключается в принципе противопоставление продуктов картографических и продуктов топографических, а тем самым – и неизбежные доселе метрические компромиссы.

Становится возможной свободная циркуляция информации по вертикали систем управления без потери детальности и без отрыва от общегеографического контекста. Естественным образом, без отрыва от общегеографического контекста и без потери метрических свойств вводятся и трёхмерность, и всеракурсность, а вместе с ними – и качественно новые, не реализуемые в картографической парадигме аналитические возможности.

Фундаментальное отличие двух парадигм становится очевидным при попытке рассмотрения «неогеографических» продуктов на соответствие определению «карта» - они не только не соответствуют ему, но и противоречат определению во всех его элементах без исключения.
 
Можно полностью согласиться с утверждением об удивительной простоте процесса создания геоданных в рамках неогеографического подхода. Хорошо это или плохо?

Простота в данном случае не связана с примитивизмом – наоборот, она достигнута за счёт органичности, естественности и высокой контекстности нового подхода. Эта простота служит залогом того, что предметом исследования методами географии станут, наконец, высоко изменчивые во времени и в пространстве процессы и феномены – в частности, социальные.

«Космическая съемка важна сама по себе» (позиция 3), лаконично отмечает генеральный директор ИТЦ «СканЭкс» Владимир Евгеньевич Гершензон, подытоживая свою точку зрения «призывом браться за содержание, а не бороться за форму!»

В какой мере успех Неогеографии обусловлен космическими снимками? Можно ли считать, что космические снимки – необходимый и достаточный фактор, позволяющий достичь нового качества безо всяких смен парадигм?

В рамках нового неогеографического подхода космические снимки занимают особое положение, которому нет аналога в картографической парадигме – с их помощью формируется общегеографический контекст местности; для отображения же ситуации используется, наоборот, широкий спектр инструментов, среди которых космические снимки занимают не обязательно главное положение. Вместо альтернативы «стратегическое-тактическое», или «географическое-топографическое» приходит иная альтернатива: «общегеографический контекст-ситуационный контекст».

Космические снимки сами по себе – не панацея и не могут служить заведомым спасением на все случаи жизни. Попытки использовать космические снимки для решения несвойственных задач всё чаще оборачиваются фиаско. Примеров тому немало.

На поиски пропавшего в 2007 году посреди США, в густо населённом по российском меркам штате самолёта путешественника Уильяма Фоссетта была переориентирована вся мощь спутниковой группировки США. Местность и погода весьма благоприятствовали поискам. Решить задачу с помощью космических снимков так и не удалось вообще – лишь год спустя на обломки самолёта наткнулись случайные прохожие.

Уже в этом году жители России смогли убедиться в ограниченных возможностях использования космоснимков как средства мониторинга природных пожаров – очаги успешно маскируются не только облачностью, но и самими продуктами собственного горения. Как только пожары разгорятся особенно дружно, контролировать текущую динамику ситуации с помощью космических снимков становится сложно, либо невозможно.

Ключ к созданию информационно полных и актуальных образов ситуации – не в космоснимках и не в любом ином исключительном и единственном источнике информации, но в сведении разнородной информации воедино в едином геоцентрическом каркасе, без фрагментации по масштабному, территориальному, ведомственному или иным признакам. Метод Неогеографии не сводится к появлению какой-либо новой, не существовавшей доселе, технологии. Все технологии – прежние, относительно «новые», но при этом «старые» и уже использовавшиеся и в рамках картографической парадигмы.

Именно достижение нового качества без использования каких бы то ни было новых технологий является важнейшим свидетельством и появления новой парадигмы, и исключительного характера её цивилизационных последствий. Изобретение колеса –возможно, единственная аналогия разворачивающемуся на наших глазах процессу.

Горизонты развития

Каковы горизонты развития новой парадигмы? Какая трансформация ожидает привычные средства представления пространственной информации – в частности, векторные форматы? Это важные и интересные вопросы.

Как отметил руководитель группы разработчиков Валерий Владимирович Хронусов (Пермский государственный университет), система геоинформации медленно, но верно меняет свою структуру. Роль первичных всё больше начинают играть данные, основанные непосредственно на дистанционном зондировании и фотоматериалах – информация, не имеющая лингвистической природы, априорно одинаково воспринимается людьми независимо от языка.
При этом  векторные данные, до недавнего времени игравшие роль основных носителей информации, становятся метаданными, превращаясь в систему пояснений к базовым растрам. На этом уровне возникают «объекты и названия, топологии, значения, условные обозначения, их характеризующие».
При этом, отмечает Валерий Хронусов, геопространственный образ приходит в соответствие с представлениями Иммануила Канта (4), во-первых, о пространстве (априорной данности, вне которой сознание не может существовать) и, во-вторых, об объекте (вещи в себе, любая информация о которой является внешней и описательной — то есть метаданными).
Впрочем, это пока – лишь размышления. Анализ процессов глубинной трансформации привычных форматов представления информации только начинается. Переход от обсуждения уже свершившегося факта к обсуждению перспектив, сформированных этим фактом – важный промежуточный итог продолжающейся полемики «неогеография vs. картография».

Вместо послесловия

Использованный в эпиграфе образ означает необходимость качественной метаморфозы, только лишь благодаря которой становится возможным переход в новое состояние, с намного более широкими возможностями.

Достичь нового качества невозможно имитационным путём – посредством формального и бессистемного копирования новых продуктов. Необходимо глубокое осмысление и обсуждение в отечественном культурном контексте явной и очевидной смены парадигмы, всех аспектов этого процесса, формирование рекомендаций по наиболее естественному и скорому использованию всего потенциала нового принципа для решения давно стоящих во весь рост перед нашей страной проблем.

Полемика «Неогеография vs. картография» продолжается.

Использованная литература

(1) Клейн Л.С. Новая Археология (критический анализ теоретического направления в археологии Запада). – Донецк: Донецкий национальный университет, 2009, стр. 18.
(2) Там же.
(3) A short enquiry into the origins and uses of the term “neogeography” http://www.d-log.info/on-neogeography.pdf
(4) «Пространство есть необходимое априорное представление, лежащее в основе всех внешних созерцаний. Никогда нельзя себе представить отсутствие пространства, хотя нетрудно представить себе отсутствие предметов в нём». Иммануил Кант, Трансцендентальная эстетика, I глава, параграф 2.